Всякие случались происшествия в предвоенном Бресте 1940-1941 году, но чтобы хладнокровно в центре города были расстреляны два пограничника, буквально в двух сотнях метров от штаба, такое случалось впервые.(см. Брест 1941 Схватка диверсантов) Командир Брестского пограничного отряда майор Александр Кузнецов попытался связаться с капитаном госбезопасности Сергеевым, начальником Брестского областного управления НКВД. Но дежурный по управлению сообщил посланному уполномоченному пограничного отряда, что никого из областного руководства в здании нет.
Невозмутимость обреченного города
Кузнецов знал, что все руководители НКВД и РККА вечером были в новеньком здании театра на концерте артистов московской эстрады. Туда же он посылал и своего заместителя батальонного комиссара Ефима Ильина, чтобы попытаться затянуть члена Военного Совета Четвертой Армии РККА — дивизионного комиссара Федора Шлыка в штаб погранотряда, который находился в 500 метрах от здания театра. Но увлеченный мастерством ведущих московских артистов, член Военного Совета рекомендовал все соображения высказать майору Дмитриеву, начальнику разведки 28-го стрелкового корпуса, который в это время находился на концерте минской оперетты в Кобрине.
Капитан ГБ Сергеев по всей видимости после концерта в управление так и не приехал, и никто не знал где он находится, хотя ситуация в ночном городе становилась необъяснимой. Посланный проверить линии связи лейтенант Кравцов, обнаружил неисправность на самой городской станции. В подвале были перерублены несколько кабелей. Причем в подвал пограничников не пускал вооруженный винтовкой и наганом старшина милиции. И только применение бойцом Юпатовым специального приема позволило обезоружить милиционера, и избежать стрельбы. Но сам старшина, под конвоем отправленный в городской отдел милиции, по пути скрылся. По документам, оставшимся у пограничников, старшина являлся сотрудником городской милиции с марта 1941 года. Реальность такого персонажа успели подтвердить и в городской милиции.
К 2.30 ночи 22 июня 1941 года была восстановлена связь со всеми заставами кроме 9-ой, а также с Кобрином, Минском и Белостоком. После краткого совещания с комиссаром, начальником штаба и уполномоченным особого отдела командиром отряда было принято решение объявить боевую тревогу по всем заставам Брестского пограничного отряда. Приказ должен был передан в пограничные комендатуры незамедлительно. До части застав он успел дойти до начала войны. Но большую роль в повышенной боеготовности пограничников в первое военное утро сыграло и указание командира брестских пограничников от 19 июня: иметь в постоянной готовности 75% от личного состава. В воспоминаниях участников событий июня 1941 года постоянно мелькают пограничники, которые, несмотря на неожиданность нападения, были в полном штатном обмундировании, с оружием и даже с продуктами в вещмешке.
Трибунал за приведение частей в боевую готовность за час до войны
В три часа ночи с Александром Кузнецовым связывается генерал-лейтенант Иван Богданов — начальник УПВ НКВД БССР. Очень выдержанный и грамотный руководитель, благодаря которому удалось в кратчайший срок оборудовать опорные пункты возле каждой пограничной заставы, срывался на крик, требуя немедленно отменить приказ о боевой готовности до особого указания. Александр Кузнецов попытался объяснить причины, побудившие его отдать такое указание. Но коллега по Верховному Совету БССР, а Богданов и Кузнецов были выбраны депутатами этого законодательного органа, не стал ничего слушать. Кроме указания отменить приказ он передал, что к 12.00 22 июня 1941 года в Брест из Минска вылетит комиссия во главе с полковым комиссаром Иосифом Щукиным, для разбора вопиющего нарушения.
Последний час перед войной
Но не это пугало Кузнецова, как опытный пограничник он понимал, что ночью произойдут события, которые изменят все планы на 22 июня. Но странности нарастали: посланный в штаб 60-го полка НКВД по охране железнодорожных объектов посыльный в штабе не обнаружил никого, кроме вольнонаемной телефонистки, которая не могла ответить ни на один вопрос. Зато на станции Брест 4 ( Нынешний Брест-Полесский) стоял под парами бронепоезд НКВД № 60, которого в субботу вечером еще не было. Не было дежурного и в штабе 2 -го батальона, чья третья рота охраняла пограничные мосты. В то же время на станции к 3.00 полностью погасло электрическое освещение.
Александр Кузнецов приказал посыльному на велосипеде заодно и проверить небольшой причал в местечке Шпановичи (нынешняя улица Шевченко, а в то время юго-восточная окраина Бреста), где с 15 июня находился первый пограничный катер отряда с гордым названием «Чекист». Это был один из катеров, которые строились поляками в Пинске для военной флотилии. Два недостроенных катера достались НКВД в сентябре 1939 года.
Поначалу они использовались управлением НКВД по Пинской области, но весной 1941 года в связи с обстановкой на Западном Буге было принято решение передать катера с военными моряками Пинской военной флотилии, в оперативное управление Брестского пограничного отряда. К 22 июня 1941 года был передан один катер с двумя моряками. Его разместили в небольшом речном заливе реки Мухавец, которую местные острословы прозвали Чекистская бухта. Катер мог быть напротив здания погранотряда через 20 минут после запуска двигателя. Посыльный должен был вместе с моряками привести катер в район городской тюрьмы, где со времен Польши находилась небольшая пристань.
Командир первого взвода районного истребительного батальона Андрей Пугач, после выстрелов в городском саду тоже поехал к городской тюрьме, так как там в большом административном корпусе находился штаб и оружейная комната районных добровольцев….
До начала артиллерийской подготовки оставались считанные минуты…
Почему именно так действовали брестские пограничники, и что помешало взорвать стратегические мосты в следующей части…
Читайте также
- Смертельные подземелья Брестской крепости
- Брест 1941. Схватка диверсантов
- Брест1941. Последний резерв генерала Коробкова
- Первые часы войны в штабе Брестского пограничного отряда
- Подземная война Брестской крепости — часть 2
