Ночь на 22 июня 1941 года в большом здании в Бресте на улице Карла Маркса, в котором размещался штаб 17-го пограничного Краснознаменного отряда, нельзя было назвать спокойной. В огромном кабинете, который тремя окнами выходил на перспективу городского сада и мощеную дорогу на крепость, находилось всё руководство пограничного отряда прикрывавшего 182 километра государственной границы.
Тревожная суббота командира брестских пограничников
Ситуация складывалась с одной стороны очень неоднозначная. С одной стороны два десятка политруков штаба отряда по своим каналам знали, что их командира — майора Кузнецова и военного комиссара — батальона комиссара Ильина отстранили от должности, и их дела передают в военную прокуратуру. С другой стороны официального приказа еще не было, а события в субботний вечер 21 июня развивались стремительно.
В 8 утра приходит приказ заместителя начальника УПВ НКВД БССР комбрига А.П.Курлыкина о срочном переводе маневренной группы, которая базировалась в Бресте в районе так называемого Интендантского городка (район нынешней улицы Папанина) в город Кобрин, для охраны штаба 4-ой Армии и штаба механизированного корпуса. Этим приказом погранотряд разом лишался почти 300 опытных командиров и бойцов, 15 грузовых автомобилей, 5 бронеавтомобилей, станковых пулеметов и ротных минометов.
Причем передислокация проводилась в каком-то сверхскоростном темпе, уже в 15.30 небольшой эшелон отправился на станцию Кобрин, но был до ночи задержан на узловой станции Жабинка, а 7.45 утра 22 июня попал под бомбежку на подъезде к станции Кобрин, и маневровая группа 17 ПО НКВД — практически перестала существовать.
В 17.00 майору Кузнецову телефонирует все тот же неугомонный комбриг А. П, Курлыкин, который уже передает указание командующего пограничными войсками НКВД БССР срочно в течении 12 часов отправить в Литовскую ССР более 120 пограничников, в том числе пулеметчиков, снайперов и кинологов. За сутки до нападения фашистской Германии из состава пограничного отряда в 2200 человек, отзывали почти пятую часть личного состава. Ладно, чтобы это был политический актив отряда, которых насчитывалось больше сотни политруков и их заместителей, но волей командования пограничными войсками НКВД БССР отряд лишался самой боеспособной единицы и лучших бойцов.
Переодетые в пограничную форму диверсанты
В 21.00 в штабе запланировали совещание с участием всего руководства, которое должно было решить, прежде всего, чем перекрывать возникшую нехватку личного состава. Но самая загадочная ситуация в этой истории, что руководство отряда только формировало группу, а в зале ожидания Брестского вокзала после полуночи появилась большая группа бойцов и командиров одетых в пограничную форму НКВД, которые предъявили помощнику военного коменданта документы о необходимости срочного выезда по направлению Высоко-Литовск.
Эти пограничники вели себя шумно, переговаривались на немецком языке, но дежурных по железнодорожному узлу это не смутило и им подали в 2.15 отдельный паровоз и два жестких пассажирских вагона. С этим эпизодом и связаны невнятные действия 49 стрелковой дивизии РККА, чей штаб находился в Высоко-Литовске. Прибывший за полчаса до начала артиллерийского обстрела отряд немецких диверсантов, под видом пограничников следующих в Литовскую ССР, сумел почти полностью выбить штабы 15 стрелкового полка и 49 стрелковой дивизии, которые находились на центральной площади приграничного городка.
Как вспоминал генерал-лейтенант Василий Булганов, в те годы капитан и командир полковой школы 15-го стрелкового полка: «Большое количество немецких диверсантов, одетых в чекистскую форму контролировали все подходы к штабам, обстреливали двухэтажные жилые дома, где жили штабные командиры с семьями. Мощные взрыва были слышны в районе железнодорожной станции и в районе тракторной станции, где находились штабные автомобили….» В этой истории непонятно, откуда немецкое командование узнало о приказе перекинуть группу пограничников из Бреста в Литовскую ССР. Причем, немцы об этом распоряжении были проинформированы раньше, чем командир отряда Алексей Кузнецов.
Старый агент Коминтерна сообщает о начале войны
Совещание в кабинете Кузнецова было прервано сообщением, что 00.15 границу переплыл старый агент Коминтерна и один из руководителей пограничной агентуры на территории генерал-губернаторства — Иосиф Бадзинский. Прорываться вплавь, через Буг, под обстрелом, респектабельного владельца трех мельниц могло заставить только событие чрезвычайной важности. Это была информация о точном начале боевых действий со стороны фашистской Германии.
Информации от источника заслуживавшего доверие уже в 00.35 было передана в УПВ НКВД БССР дежурному капитану Е. Рыжкову, в штаб Четвертой армии лично дивизионному комиссару Шлыкову и дежурному по обкому партии Морозову. Но никаких указаний, кроме как ждать дальнейших указаний не поступало. В республиканском управлении пограничных войск сообщили, что командующий находится в Белостокской области, а заместители находились вместе с женами в театре оперы в Минске, на премьере. Когда подробно рассматриваешь события вечера 21 июня 1941 года, выясняется, что все высшие командиры РККА в предвоенное лето были страстными театралами. Первый секретарь обкома партии находился в Жабинковском районе, официально с рабочей поездкой, но по воспоминаниям персонального водителя Якова Либенбаума, они там были на рыбалке.
Дивизионный комиссар Шлыков, член военного совета Четвертой армии знал, о том, что на Кузнецова есть приказ о снятии и отнесся к его словам настороженно. Единственным откликом был звонок в 01.30 секретарю партбюро 17-го пограничного отряда старшему политруку Смыслову. Звонил начальник отдела политпропаганды УПВ НКВД БССР Иосиф Щукин, который срывающимся голосом кричал об ответственности перед партией за панические слухи, не имеющие под собой реальных причин, и советовал Смыслову ознакомить Кузнецова и Ильина с последним заявлением ТАСС.
В 1.45 со штабом отряда связался помощник командира 5-го разведывательного отделения, который находился на пограничном посту железнодорожного моста через Буг. В его сообщении прорывались очень тревожные нотки. По всем признакам на немецкой стороне перед мостом скапливались крупные силы немцев, вместе с бронепоездом. А по какой-то непонятной причине караул 60-го железнодорожного полка НКВД состоял из девяти человек, вместо двадцати одного и начальник караула отказывался сообщить причину такого внезапного сокращения….
Продолжение в следующей части…
Читайте также
- Подземная война Брестской крепости — часть 2
- Брест 1941. Бой на берегу Мухавца
- «Блатные каратели» Брестского пограничного отряда
- Тайная миссия майора Кузнецова
