После того как майор Кузнецов из пограничника превратился в командира войск тыла НКВД его отряд продолжал быть оперативным резервом, которым командующий 21 Армии затыкал различные многочисленные прорехи. Был какой-то рок над майором. Ему опять приходилось защищать и взрывать мосты и даже отбивать их у немецких диверсантов. Отряду пограничников приходилось действовать совместно с пехотой, легкими танками и даже бронепоездами. Но это не облегчала задачи, пехота, как правило, была из новобранцев, танки подбивались немецкими легкими орудиями, а бронепоезд за три минуты уничтожало четверка немецких «лаптежников».
В охранении штаба Юго-Западного фронта
И всю тяжесть боев за мосты через Днепр и Березину, Припять выносили на себе бойцы в зеленых фуражках. Благодаря этому вокруг Кузнецова сформировалась ядро очень опытных бойцов и младших командиров, способных на любые задачи.
К 18 сентябрю 21 Армия уже была на территории УССР и входила в состав Пирятинской группы Юго-Западного Фронта. А майор Кузнецов со своей ротой брестских пограничников, в которой оставалось не более 60 человек, входил в полк охраны штаба Юго-Западного Фронта. Вряд ли майор Кузнецов был рад новым перспективам, охранять высшее руководство УССР и военное командование фронта, в особенности в условиях окружения.
Вечером 18 сентября брестские пограничники прибыли в селение Городище в 18 километрах от города Лубны, в составе колонны штаба фронта. По плану штабная группировка должна была не следующий день прорываться в направлении Пирятина навстречу контратакующим войскам Брянского Фронта. Всего в отряде насчитывалось почти 2000 бойцов и командиров несколько бронеавтомобилей, 6 счетверенных зенитных установок и пара противотанковых орудий. Командование фронта считало, что прорыв на расстояние 35-45 километров возможен, так как немецкие заслоны не были монолитными и многочисленными.
Секретное задание и таинственные опечатанные сумки
Но к обеду 19 сентября все планы оказались невыполнимы. Два немецких разведывательных батальона с утра окружили Городище и взяли под контроль все выходы из села. Майор Кузнецов поступил в распоряжение полковника НКВД Рогатина, который возглавлял вторую группу прорыва. Кузнецов со своей группой должен был прикрывать трех неизвестных гражданских лиц и 28 командиров НКВД и ГБ из особого отдела фронта. Каждый из них нес большую брезентовую сумку, набитую какими-то бумагами, опечатанных печатями Госбанка УССР и НКВД УССР. Рогатин лично предупредил Кузнецова о персональной ответственности за потерю хотя бы одной сумки.
Опытные и заматеревшие за три месяца войны брестские пограничники без потерь вырвались из окруженной деревни и совершили ночной 35-ти километровый марш и вышли в район села Сенча, где находился мост через реку Сула. Но мост уже был под контролем немецкой армии и охранялся трофейными советскими легкими танками. Группа решила искать переправу ниже по течению.
В ночь на 21 сентября отряд Кузнецова встретился группой сотрудников НКВД, возглавляемых плотным брюнетом в кожаном пальто, скорее всего евреем по национальности. Майор пограничник мог только догадываться о личности главного встречающего, так как заместитель наркома НКВД УССР в звании майора ГБ (это выше чем полковник НКВД), держался с неизвестным чекистом подчеркнуто уважительно. Встречающие пересчитали количество сумок, проверили печати и забрав с собой трех товарищей в штатском удалились с таким спокойствием, как будто вокруг была не территория окруженная противником, а тыловая область.
Фронтовые особисты остались в распоряжении майора Кузнецова. Предстояла задача форсировать реку Сулу и выйти из окружения. Вокруг пограничников и чекистов к вечеру 21 сентября объединились группы бойцов общей численностью до 1500 человек, с минометами и трофейными пехотными орудиями. К тому же они встретили командиров из боевых групп генерал-майора Баграмяна и полковника НКВД Рогатина.
Персональный враг майора Кузнецова
Ночью пограничники в количестве 50 человек переправились вплавь, и создали на берегу Сулы небольшой плацдарм, благодаря которому удалось создать полноценную переправу, через которую удалось переправить тяжелое оружие и несколько трофейных мотоциклов. Большой отряд легко разметал немецкие заслоны, пограничники даже смогли подбить три бывших советских БТ-7, которые у немцев применялись в танковом разведывательном батальоне, вместо утерянных в боях пушечных БРА. Через 10-15 километров от переправы отряд, возглавляемый командиром брестских пограничников, встретился с кавалеристами 3 кавалерийской дивизии бывшей в авангарде контрнаступления советских войск.
За боевые действия при выходе из окружения и выполнение особого задания на майора были поданы наградные документы на Орден Красного Знамени. Но затем документы были переписаны на Орден Красной Звезды, который уже подполковник Кузнецов получил только в апреле 1942 года. Кто то очень влиятельный по-прежнему пытался скрыть все подвиги майора, но активно собирал на него компромат. Сам Кузнецов не вспоминал своего недруга, хотя отлично его знал. Только в начале 90-х годов, в самое счастливое для историков время, когда провинциальный историк мог получить доступ на работу в архиве ПВ СССР в Балахне, нашелся интереснейший документ, журнал боевых действий, где были вырваны страницы, описывающие действия отряда брестских пограничников в сентябре 1941 года. И была вклеена бумажка, свидетельствующая, что страницы изъяты дивизионным комиссаром Мироненко. О том кем был дивизионный комиссар, и какие «теплые отношения» его связывали с 17-ым Краснознаменным Брестским Пограничным отрядом, мы расскажем в третьей части.
Читайте также
- Брест 1941. Неизвестная артиллерийская дуэль
- Уцелевшие стратегические мосты капитана Костицина
- Брест 1941. Тайна обороны городской тюрьмы
- Контр-адмирал сорвавший планы Гудериана в районе Бреста
