Для многих стало откровением почему в своих воспоминаниях главный диверсант Третьего Рейха упомянул оборону Брестской Крепости и Брестского вокзала, ведь нигде не было подтверждено нахождение Отто Скорцени в Бресте в 1941 году. Если о его поездке в Брест в 1943 году вместе с Гитлером знал хотя бы ограниченный круг лиц, тех кто листал засекреченный фотоальбом личного пилота Гитлера, то о более раннем посещении, самого разрекламированного спецназовца в истории войн, объектов в Бресте, ничего не было известно. К роли Отто Скорцени в подавлении очага сопротивления на Брестском вокзале, очень неблаговидной, мы еще вернемся.
23 июня — разящие выстрелы из подземелий
К обеду 23 июня, немцам стало ясно, что защитники вокзала не собираются сдаваться. Из опроса женщин и пожилых железнодорожников польской национальности, которые с разрешения командира обороны Воробьева покинули подвалы, командир 2 батальона 133 пехотного полка майор Рейхарт Тумлинг, поставленный ответственным за зачистку Брестского железнодорожного узла, выяснил для себя неприятные вещи. Общее количество защитников вокзала составило более 150 человек при 12-15 ручных пулемета, боеприпасами отряд был обеспечен…
Питьевая вода имелась в особой пожарной колонке, ведущей от автономной артезианской скважины. Даже с продуктами не было особых проблем, в подвале стояло почти сотня ящиков с запасами вокзального буфета и для снабжения вагонов-ресторанов. Имелись в большом количестве: бисквиты, пиленый сахар в мешках, печенье, шоколад, сухофрукты, портвейн, коньяк.
Но больше всего майора Тумлинга тревожили узкие кирпичные ходы непонятного назначения, оставшиеся ещё от строительства первого вокзала, построенного российским императором. Они вели под землёй к перронам обеих платформ к подземным пустотам, которые выходили на поверхность узкими щелями в обрамлении из армированного бетона. Вот из них было очень удобно стрелять снизу вверх, пронизывая очередью очередной движущийся вагон и попавших в сектор обстрела солдат и офицеров.
Их расположение лишало возможности противодействовать такому огню, по этим импровизированным бойницам огонь было вести бесполезно, обстрелять из пушки невозможно, граната в щели не пролезала. Использовать гаубицы и минометы против почти полуметрового бетонно-асфальтного покрытия было малоперспективно. А применить крупный калибр без повреждения путей, которые нужны были для переброски военных грузов на восток, было опасно без санкционирования штаба группы армий «Центр».
Поэтому майор Тумлинг вместе с уполномоченным имперских железных дорог Радецким принимают решения начать движение поездов с наступлением темноты, закрыв огневые щели вдоль трех перронов котельным железом. Оказалась эта затея провальной. Вокзал начал огрызаться и после того, как из подземелий были подстрелены несколько немецких солдат, эту операцию прекратили.
Ночные вылазки и бесполезная рация
В последующие дни наиболее досаждала немцам группа связистов авиационного полка, во главе со старшиной Басневым. Они обнаружили небольшой бетонный лаз, который выходил между путями варшавской стороны, и каждую ночь проводили разведку. Надо понимать, что бойцы, державшие оборону в подвале, первоначально не планировали покидать это место, надеясь на наступление РККА. Разведка удавалась на славу, каждый раз сержанты Игнатьев и Русанов приносили в подземелье трофеи, у бойцов появились немецкие автоматы, фляжки для воды. Один раз даже достали немецкую рацию, в работающем состоянии, но попытки связаться с частями Красной Армии были тщетны.
Игнатьев обнаружил еще один ход, ведущий в район пешеходного виадука и периодически его обстреливал. Закончилось тем, что немцы и местные жители перестали пользоваться пешеходным мостом, ведущим из центра к северной части города. Местные жители вспоминали, что перестрелки из района вокзала к 27 июня была более ожесточенной, чем из Брестской крепости.
Скорцени и солдаты СС против милиционеров и пограничников
Такая ситуация особенно нервировала немецкие военные и оккупационные власти. Составы через станцию начали проходить только ночью, после случая обстрела и возгорания цистерны с авиационным бензином. А это снижало пропускную способность железнодорожного узла больше чем на 50%. Этим были крайне недовольны в Берлине.
Состав штурмующих подземелья вокзала войск изменился. С 25 июля засевшими в подвалах бойцами занялись элитные войска. Это были прибывшие в двух эшелонах саперы и артиллеристы дивизии СС «Райх». Среди них и находился офицер технического обеспечения Отто Скорцени. Первая попытка применить инженерные навыки была предпринята ранним утром 26 июня. В подвалы были заброшены дымовые шашки и залит бензин, который подожгли. Это было эффектно, но не эффективно. Бензин быстро сгорел, бойцы от него спрятались во внутренних помещениях, а дым быстро развеялся, благодаря особому устройству вентиляции. А группа саперов, которая пыталась в противогазах проникнуть со стороны ресторанного входа, была уничтожена.
С 27 июня по совету инженеров войск СС в подвалы начали заливать огромное количество воды, непосредственно с вокзальной водокачки. Вода поступала неравномерно, если в подвалах с Московской стороны вода застаивалась и затопила все почти все проходы к огневым точкам, то на Варшавской стороне она быстро куда-то уходила. После войны инженеры очень долго откачивали воду из подвалов, а потом все равно приняли решения засыпать подземелья песком и щебнем на полтора метра.
Но защитники даже по пояс в воде старались сохранить свою боевую ценность. Боевой дух был высок, благодаря руководителям обороны лейтенанту-пограничнику Николаю Шимченкову, старшине авиационной службы Басневу, диспетчеру Шихову.
Группа милиционеров Андрея Воробьева еще в ночь на 26 июня смогла вырваться внезапным прорывом, через недостроенный тоннель. Долгое время была неизвестна судьба военного коменданта вокзала подполковника Казбекова, помощника военного коменданта капитана Теслюка и начальника политического отдела батальонного комиссара Жукова. Так вот они, те кто должен был оборонять вокзал, в 9 утра 22 июня на персональном паровозе, только с одним вагоном, прибыли на станцию Жабинка.
2 июля 1941 года из подземелий вырвались последние защитники
28 июня двое бойцов пограничников, скрытно проникнув на водокачку, устроили там диверсию, и не скрылись в пригороде, а вернулись обратно в подземелья. Вода в подвалы перестала поступать. Тогда фашисты начали заливать подземелья нечистотами из городской канализации. 29 июня бойцы оборонявшие подвалы Московской стороны попытались вырваться, через потайной ход, но тот уже был обнаружен фашистами и все они попали в плен. Группа пограничников и связистов-летчиков, оборонявшихся на Варшавской стороне, смогла подорвать гранатами две машины ассенизаторов и не дать им залить отходы в подвалы. Наоборот, веселая жизнь началась у находящихся наверху немцев, которые вынуждены были прекратить временно штурм и пригнать пленных для уборки территории.
К 2 июля подземные бойцы отбили еще три попытки штурма, причем в последней попытке гитлеровцы, взорвав пол в здании, начали оборудовать специальную позицию для подготовленной атаки. И тогда было принято решение прорываться. И что удивительно, группа из 35 человек вырвалась из блокированного вокзала незаметно, добралась до пригорода, где захватив машину и оружие, потом доехали до большого леса, где уже к 10 июля создали партизанский отряд.
Вообще в истории с обороной вокзала много неясностей. Очень много недосказанности, много каких-то секретных подземных ходов. Неизвестно судьба группы милиционеров и пограничников, бывших в подвалах под зданиями на Привокзальной площади, откуда еще в 1940 году существовал километровый подземный ход в крепость. Неясно, что это за тоннель, которым уходила группа Воробьева, секретный ход который строили 1939-1941 годах от вокзала к административному кварталу или какой-то другой.
Известно только то, что в 1945 году перед остановкой Иосифа Сталина в Бресте, когда он ехал на Потсдамскую конференцию, армейские саперы и офицеры МГБ, что-то постоянно подрывали в районе вокзала. Именно тогда и была уничтожена вся подземная сеть Брестского железнодорожного вокзала. А Отто Скорцени участвовал в штурме подземелий, но не как диверсант, а как инженер, спланировавший временный водопровод для затопления героических защитников.
