Уже несколько десятков лет существует традиция встречать рассвет 22 июня в мемориальном комплексе «Брестская крепость-герой». И в 2020 году, несмотря на различные ограничения, торжественное и одновременно траурное событие состоялось. Митинг-реквием начался в 2.30 и закончился в 4 утра, когда бойцы- пограничники Брестской пограничной группы спустили горящие венки в том месте, где Мухавец впадает в Западный Буг.
С уходом последних свидетелей начала войны история 22 июня 1941 года всё больше утрачивает свою объективность и начинает напоминать мемуары советских политработников, где все было приукрашено, а сытые и хорошо вооруженные бойцы щелкали немецкие танки как семечки, в перерывах проводя комсомольские и партийные собрания.
Идеологические фальсификации событий в Бресте июня 1941 года
То, что события, происходившие в Бресте в первый день войны, не просто утаиваются, а напрямую фальсифицируются, впервые стало ясным с изданием «Брестской крепости» Сергея Смирнова в 1956 году. Сергей Сергеевич всю жизнь отбивался от партийных органов, которым хотелось внести правки в события далекого 1941 года. Уже тяжелобольному, ему пришлось в 1975 году категорически отказать ЦК КПСС в их требовании вырезать из всех эпизодов книги Самвела Матевосяна, организатора первой штыковой контратаки Великой Отечественной войны. Из-за этого всё третье издание «Брестской крепости» уже отпечатанное, было отправлено на переработку.
Наиболее сильно эти тенденции проявились во время составления в 1965 году сборника мемуаров «Буг в огне», который больше не издавался. Его идейным вдохновителем был живущий в Бресте подполковник Евгений Синковский. Он занимал общественный пост заместителя председателя общесоюзного Военно-научного общества, но самое главное — он был свидетелем того, что происходило в июне 1941 года в районе Бреста. И не просто свидетелем, а занимал должность начальника оперативного отдела 28-го стрелкового корпуса, штаб которого находился в Бресте.
Попытка рассказать часть правды в сборнике «Буг в огне»
Евгений Синковский, кроме небольшого рассказа, мемуаров не оставил, мотивируя, что правды написать все равно не дадут. Существовали напечатанные на пишущей машинке материалы его воспоминаний, но, к сожалению, в 1991 году в ходе подготовки несостоявшейся исторической конференции «Брест — 41 год, 50 лет спустя», они были утеряны. Дело в том, что общесоюзная конференция должна была пройти в Бресте в сентябре 1991 года, но после событий августа того года, её просто отменили, а подготовленные материалы были утеряны прямо на кафедре истории СССР Брестского государственного педагогического института им. А.С. Пушкина.
Сейчас маленький рассказ Синковского и практически всю книгу «Буг в огне» растащили на цитаты все современные исследователи альтернативных версий катастрофического начала войны для Советского Союза. Кто захочет, может вдумчиво прочитать этот сборник и убедиться, что многие воспоминания не сильно соответствуют каноническим версиям начала войны.
Тут мельком сказано и о встречном, вполне успешном бое 22-ой танковой дивизии у самой границы, который был прекращен по инициативе командира дивизии. И о том, что самолеты 10-й смешанной авиационной дивизии, вопреки приказу округа, оставались замаскированными на полевых аэродромах, а не в местах постоянной дислокации в Кобрине, Пружанах, Пинске. А чего стоит рассказ, что 21 июня у танкистов забрали боезапас танков, сдав их на оружейные склады. И только природное разгильдяйство некоторых командиров рот, позволило части боевых машин вступить в бой уже в 4.30 утра.
Нигде не подтверждается версия массового нахождения гарнизона Бреста в полевых лагерях. Да, накануне войны 28-ой стрелковый корпус проводил учения „Наступление стрелкового корпуса с преодолением речной преграды“ и „Преодоление второй полосы укреплённого района“. Но на 22 июня 1941 года все части, участвующие в полевых учениях, отошли в Брест, Высокое, Малориту, там где они постоянно дислоцировались. Хотя начальник штаба корпуса и командиры дивизий настоятельно просили командование 4-ой армии РККА оставить хотя бы половину соединений в полевых лагерях.
В то же время большинство служб штаба корпуса оставались на запасном командном пункте Жабинка, а командир и комиссар уехали на выходные в Брест. Там как назло давали в театре классическую оперетту артисты из столицы республики. И в субботу 21 числа в Брест съехались все генералы и полковники 4-ой армии с женами. Часть из них осталось ночевать в Бресте, а часть уехало ночью, не успев добраться до своих частей к началу войны.
Интересны воспоминания брестского районного военкома Ушенина об обстановке в Бресте к полудню, что уже в 6 утра делегаты связи не могли найти никого из военного и партийного руководства Бреста. Представляют интерес сокращенные воспоминания одного из защитников вокзала Николая Ломакина, которые более подробно публиковались в 1968 году в многотиражке Пинского судостроительного завода. Они отличаются от канонической версии Сергея Смирнова и поэтому практически неизвестны.
Забытый героизм защитников Бреста и конъюнктурные подвиги
А чего стоит оборона государственной границы 3-им батальоном 125-го полка капитана Макара Колесникова, находившегося на строительстве укрепленного района в 12 километрах севернее Бреста. Батальон держал оборону до 26 июня. Командир батальона 25 июня послал разведку в Брест, которая обнаружила, что город с 22 июня находится в руках фашистов. Почему об этом подвиге почти ничего неизвестно?
Зато начинается непонятное преувеличение значения в событиях июня 1941 органов НКВД, которые в Бресте запомнились тем, что подразделения 60-го полка НКВД по охране железнодорожных объектов, не смогли дать бой, или взорвать стратегические мосты через Мухавец, Западный Буг. А 60-ый бронепоезд войск НКВД, прибывший 21 июня 1941 года из Столбцов, очень удачно смог эвакуировать высшее партийное руководство области и органов внутренних дел задолго до появления немцев в районе обкома и областного управления.
Например 132-ой конвойный батальон НКВД, которому нынче установили отдельный памятник, запомнился тем в том числе тем, что его оружейники, находившиеся в казарме между Тереспольскими и Холмскими воротами, категорически отказались открыть оружейную комнату батальона. А там находилось 48 ручных пулеметов и 36 снайперских винтовок, которые были нужны сражающимся бойцам, оставшимся безоружными из-за приказа сдать патроны на склад 21 июня 1941 года. На конвойные части НКВД этот приказ не распространялся. И поэтому первая контратака, под командованием Матевосяна, была с саперными лопатками, учебными винтовками и предметами разломанной мебели. А сама оружейка, спустя сорок минут была завалена битым кирпичом от взрыва крупнокалиберного снаряда вместе с хранителями.
А других забытых подвигах защитников Бреста и легендах возникших в последние годы будет рассказано во второй части.
Смотрите также
