В докладной записке на имя народного комиссара внутренних дел БССР старшего майора ГБ Матвеева, первый секретарь Брестского областного комитета ВКП(б) капитан ГБ Михаил Тупицин писал, что польское вооруженное подполье носит название Союза вооруженной борьбы и на территории Брестской области имеет не менее 1000 членов, которые заняты пассивным формированием региональный структур. Основным ядром СВБ являются офицеры бывшей польской армии, активно вербующие молодежь. Союз вооруженной борьбы имеет свои структуры во всех регионах Брестской области и большую поддержку населения в пограничных районах.
На май 1941 года их активность невелика и выражается в нанесении на стены зданий символа, представляющего собой якорь, нарисованный белой и красной краской Кроме того проводятся подготовительные краткосрочные лесные занятия бывших офицеров с молодежью. Для того чтобы взять эти структуры под плотный контроль, по мнению Тупицина, было необходимо укрепить отделения НКВД и комсомола опытными специалистами, имеющими навыки агентурной работы с польским и еврейским населением.
После разгрома в 1937-1938 году народным комиссаром внутренних дел БССР Борисом Берманом молодежных и подпольных организаций работающих в нелегальных условиях на территории Польской Республики существовал огромный дефицит таких специалистов.
По какой-то причине руководство НКВД СССР, зачищая территорию Западной Белоруссии сохраняла структуру самой военизированной организации польского подполья, которая не скрывала, что считает одновременно своими врагами национал-социалистическую Германию и социалистический Советский Союз. А следует вспомнить, что спустя месяц с начала войны, 31 июля 1941 года СССР признает легитимными все польские вооруженные формирования и устанавливает отношения с правительством Польши в Лондоне.
Но в середине июня 1941 года, вооруженный польский отряд в районе Пружан, который планировал напасть на городскую тюрьму, не особенно это скрывая, был уникальным и опасным прецедентом. Самое удивительное состоит в том, что об этом нападении заранее знали органы НКГБ. По мнению опытных сотрудников, такое нападение могло быть успешным, только в том случае, если одновременно с ним случится вооруженная провокация огромного масштаба на границе с Германией.
Начальник областного управления знал о планируемом нападении почти всё: кто его будет проводить и даже примерные время и количество участников вооруженных формирований. Руководство областного управления НКГБ разработала план защиты тюрьмы и устройство в городе ловушки для польского вооруженного отряда. А 21-го июня даже прибыл дополнительный резерв, увеличивший количество охраны следственной тюрьмы НКГБ БССР N3 до 65 человек, не считая тюремного персонала.
В городе были подготовлены мобильные засады с легкими пулеметными танками. Это для танков вермахта советские Т-26 были слабым противников, а при захвате отряда, вооруженного легким стрелковым оружие, устаревшие боевые машины были практически неуязвимы. Они были способны полностью подавить сопротивление противника, не имеющего противотанковой защиты.
Но когда дело касается последнего мирного дня и ночи на 22-го июня 1941 года, всегда кропотливые исследователи сталкиваются с непропорциональным количеством странных случайностей и непонятных распоряжений начальства. Их объединяет только одно, все они подрывали боеготовность частей РККА и НКВД, но никто до сих пор так их и не систематизировал. В случае с пружанской тюрьмой, также сложился целый ворох случайностей, странностей и откровенного предательства, которые позволили вооруженному отряду беспрепятственно войти в город и освободить заключенных во время самого первого налета немцев на город.
Вечером 21-го июня, спрятанные возле тюрьмы, четыре устаревших танка отошли оборонять въезды в город и периметр аэродрома. Это было связано с тем, что ночью был рядом с городом выброшен десант, зарегистрированный постами ВНОС, и произошло нападение на аэродром.
Между двумя и тремя часами ночи 22-го июня к зданию тюрьмы подъехал мотоциклист, который привез указание подписанное начальником областного управления НКВД о новой боевой задаче. Почти два взвода конвойного батальона НКВД срочно покинули Пружаны и уже в 4.20 утра были в разбуженном налете Кобрине, где их сразу привлекли к охране мостов, через Мухавец, даже не выяснив как они оказались так далеко от охраняемого объекта.
А в начале пятого на нескольких грузовых автомобилях в Пружаны въехал отряд одетый разномастно, но зато хорошо вооруженный автоматическим оружием. По рассказу бывшего начальника пожарной части Пружан Витольда Бобрука, вооруженных людей было больше сотни, они никого не боялись и чувствовали себя очень уверенно. Это было удивительно, ведь в городе находилась танковая дивизия РККА, и самой слабой её роты, с учебными танками хватало бы ликвидировать отряд.
Неизвестные бойцы спокойно зашли в тюрьму , не встретив сопротивления и вывели оттуда с полсотни человек, которых погрузили в специально подогнанные две пустые грузовые машины. Остальные заключенные разбежались по домам. Персонал тюрьмы и дежурное отделение конвойных войск исчезли бесследно. Всем этим событиям есть только одно объяснение, но об этом в продолжении.
В ударную роту лейтенанта Виноградова, которая должна была осуществить прорыв немецких позиций на Кобринском укреплений… Read More
Ударную роту для прорыва осажденной Брестской крепости сформировали к удивлению командиров очень быстро. Бойцы, запертые… Read More
Несмотря на тонны материалов опубликованных и переведенных свидетельств из немецких архивов Брестская крепость, как и… Read More
Советское кинопроизводство было одним из крупнейших в мире. Кино в Советском Союзе выпускалось разноплановое, а… Read More
Самое поразительное в событиях июня 1941 года на Брестском направлении Западного особого военного округа –… Read More
Накануне войны, наиболее мощными частями противоздушной обороны Кобринского бригадного района ПВО были зенитно-артиллерийские дивизионы, прикрывавшие… Read More