Несмотря на то, что штаб 49-ой стрелковой дивизии был атакован немецкими диверсантами, командир дивизии полковник Васильев не пострадал. Хотя засада поджидала его возле дома.
Константин Васильев вечером 21 июня 1941, по приглашению начальника Брестского гарнизона генерал-майора Попова был в областном центре, на спектакле Минского театра оперетты «Мадемуазель Нитуш». Оперетта закончилась ближе к полуночи. Полковник хотел ехать в часть сразу, но прислушался к совету командира Брестского укрепленного района генерал-майора Пузырева, который напомнил о ночных нападениях на одиночные автомобили, которые участились с начала июня. Пузырев даже предложил полковнику переночевать у него на квартире, неподалеку от городского рынка. Но Васильев счел это неудобным и они с водителем, который был уроженцем Брестского района, решили до утра посидеть в круглосуточном буфете на станции Брест-Центральный.
Они выехали за десять минут до начала артиллерийского обстрела. Дорога, которая шла параллельно границе была хорошего качества и позволяла ехать на большой скорости. Но, когда до Высоко-Литовска оставалось около двадцати километров, они увидели на дороге убитого командира и расстрелянный мотоцикл. Рядом стояло две полуторки с бойцами пулеметного батальона Брестского укрепленного района.
Полковник Васильев принял решение прочесать близлежащий лес в поисках диверсантов, расстрелявших мотоцикл с штабными курьерами. Но в лесу только обнаружили труп, одетый в форму старшины войск связи. При нем не было ни документов, ни оружия. Скорее всего, это был один из нападавших. Командир дивизии приказал забрать труп с собой, чтобы показать начальнику разведывательного отделения капитану Фанифатову и начальнику особого отдела дивизии лейтенанту ГБ Монастырскому.
Приехав в штаб, командир дивизии понял, что это не вооруженная провокация, которая может быть улажена путем переговоров с сопредельной стороной, а настоящая война, и к ней 49-ая стрелковая дивизия подошла максимально неподготовленной. После нападения диверсантов в штабе царила неразбериха, не могли никак найти начальника политотдела дивизии полкового комиссара Малкова и начальника штаба майора Степана Гурова.
Начальник штаба вскоре обнаружился, он был на станции и пытался связаться с Брестом при помощи надежной железнодорожной связи, но его попытка была безуспешной. По радиостанции была связь с военным аэродромом в Кобрине, где размещался штаб армии. Через радиостанцию летчиков командиру 49-ой стрелковой дивизии передали, чтобы радиостанция дивизии не вела передачи открытым текстом и информировали, что в расположении дивизии выслан делегат связи с охраной, который должен передать распоряжение для командира дивизии и набор шифров.
Но последующие события сделали ожидание армейского делегата связи неактуальным. В штаб прибыл верховой из штаба 15-го стрелкового полка. Этот полк прикрывал направление Высоко-Литовска и занимал позиции за 9 узлом обороны 62-го Брестского укрепленного района. Этот узел обороны состоял из 10 современных дотов, вооруженных артиллерией и пулеметами и пяти пулеметными бетонными долговременными точками. Оборонительные сооружения были новейшего класса, построенные с применением большого количества арматуры и бетона. На половине сооружений уже были установлены орудия и пулеметы, а на остальных велись внутренние строительные работы. Даже в таком состоянии это были сооружения способные выдержать интенсивный артиллерийский обстрел и полностью перекрывающие направление Высоко-Литовска.
Гарнизоны этих огневых точек формировались из 18-го пулеметно-артиллерийского батальона. Главное это было не дать противнику подобраться с тыла. А тыловую позицию занимал батальон 15-го стрелкового полка, для которого военные строители подготовили две огневых позиции, соединенных ходами перекрытия. Здесь не было никаких стрелковых ячеек, которые, так любили советские маршалы начала войны, а были вырыты окопы полного профиля с оборудованными артиллерийскими, минометными и пулеметными позициями.
Стрелковый батальон, находящийся на позиции имел два противотанковых орудия восемнадцать ротных и батальонных минометов, восемнадцать станковых пулеметов. Имелся полуторный запас боекомплекта. Это была достаточно мощная сила способная держать оборону на позициях более суток. Но уровень боевой и оральной подготовки рядового и даже сержантского состава был крайне низкий. Именно 15-ый стрелковый полк больше всего пострадали от постоянных экспериментов с личным составом.
Из него было переведено больше всего опытных старослужащих и в него больше всего было направлено призывников, не знающих русского языка из Средней Азии. В большинстве своём они попали в стрелковые роты. Типичная картина июня 1941 года в 15-ом стрелковом полку, это молодой выпускник военного училища, пытающий втолковать взводу, состоящему из молодых загорелых парней, что он от них хочет. Не имея полигонной практики бойцы, которые отлично справлялись с хозяйственными работами в полку, оказались совершенно неподготовленные к интенсивному артиллерийскому налёту. Часть из них, побросав винтовки, залегли на дно окопа, а остальные бросились бежать подальше от обстреливаемой территории. Это и стало прологом трагедии 49-ой дивизии, но об этом в продолжении.
В ударную роту лейтенанта Виноградова, которая должна была осуществить прорыв немецких позиций на Кобринском укреплений… Read More
Ударную роту для прорыва осажденной Брестской крепости сформировали к удивлению командиров очень быстро. Бойцы, запертые… Read More
Несмотря на тонны материалов опубликованных и переведенных свидетельств из немецких архивов Брестская крепость, как и… Read More
Советское кинопроизводство было одним из крупнейших в мире. Кино в Советском Союзе выпускалось разноплановое, а… Read More
Самое поразительное в событиях июня 1941 года на Брестском направлении Западного особого военного округа –… Read More
Накануне войны, наиболее мощными частями противоздушной обороны Кобринского бригадного района ПВО были зенитно-артиллерийские дивизионы, прикрывавшие… Read More