Контрудар 4-ой армии РККА 22-го июня 1941 года, который окончательно разрушил все боевые порядки на брестском направлении, к моему удивлению не имеет авторства. В последнее время стало хорошим тоном утверждать, что Генеральный штаб РККА не требовал никаких контрударов и всё, что произошло, является трагической инициативой командующего фронтом генерала армии Дмитрия Павлова и командующего 4-ой армией РККА генерал-майора Александра Коробкова.
Мемуары, за которые пришлось просить прощение
Опять ряд исследователей пытаются использовать стрелочников, которые уже раз были использованы, для полного сокрытия всех странных обстоятельств, которые творились в приграничных округах, а также непонятную роль НКВД, практически во всех советских приграничных республиках. Негативное отношение к Александру Коробкову обычно опирается на приказ НКО, где он показан трусом, потерявшим все нити управления армией и покинувший фронт и знаменитых воспоминаниях начальника штаба 4-ой армии РККА Леонида Сандалова.
В своих мемуарах Сандалов вывел генерал-майора Коробкова, как человека нерешительного и старающегося не гневить штаб округа актуальными вопросами размещения войск армии, рядом с государственной границей. Эти обвинения звучали убедительно, и читателю, незнакомому со всей картиной происходящего в июне 1941 года в районе Бреста, представлялся образ забитого генерала, который боялся собственного начальства больше врага. После войны Леонид Сандалов разыскал высланных дочерей расстрелянного генерал-майора Коробкова и просил их простить его, за то что он оказался слабым. После смерти Иосифа Сталина генерал-полковник Сандалов приложил максимальные усилия для реабилитации Александра Коробкова.
Образцовая площадка Главного политического управления РККА
Леонид Михайлович лукавил, когда утверждал, что от командующего армией зависела дислокация пограничных дивизий. Убрать 22-ую танковую дивизию из Южного городка Бреста, а 42-ую стрелковую дивизию из Брестской крепости и Северного городка Бреста был не способен даже командующий округом генерал армии Павлов. РККА после сентября 1939 года в Бресте достались благоустроенные военные городки высшей категории, с налаженным бытом и возможностью проводить соревнования, учения на подготовленных площадках и полигонах.
Ситуация была настолько благостной, что брестский гарнизон стал образцовой картинкой для Главного политического управления РККА. И Лев Мехлис и Александр Запорожец, будучи начальниками управления, бывали не один раз в Бресте и проводили различные собрания и конференции. В городе и крепости постоянно находились корреспонденты центральных газет и съемочные группы. По всему Советскому Союзу были популярны сюжеты об образцовом гарнизоне в Бресте. Поэтому военно-политическое лобби было категорически против вывода войск из Бреста, где создавался новый эталон воинского гарнизона РККА по уровню благоустройства и возможностей для боевой и политической подготовке. Это абсолютно совпадало с пожеланиями командования дивизий дислоцированных в Бресте.
Каким был генерал-майор Коробков
Генерал-майор Александр Коробков был совсем другим человеком, отличающийся от навязанного образа. Бывший царский офицер имел большой воинский опыт на всех необходимых должностях. Он разбирался в штабной, учебной работе и знал все тонкости обеспечение боеготовности дивизии и корпуса. Александр Коробков был дружен с генерал-лейтенантом Карбышевым, и по воспоминаниям дочери, Дмитрий Михайлович должен был 23 июня 1941 года прилететь в Кобрин, и побывать в гостях у командующего 4-ой Армии РККА. Коробков считал, что Карбышев способен подсказать идеи быстрой модернизации сооружений крепости, для решения задач современной войны.
Нигде не поднимается тема, что генерал-майор Александр Коробков конфликтовал с органами НКВД. Начался этот негласный конфликт еще со времен сентября 1939 года, когда он как командир стрелковым корпусом не допустил в Вильнюсе межнациональных боевых действий между поляками и литовцами, чем, по мнению уполномоченного ГУГБ по Виленскому краю превысил свои полномочия. После назначения в Кобрин, Коробков добивается, что данные пограничной агентуры Управления ПВ НКВД БССР он получает два раза в неделю, непосредственно от начальника пограничного отряда майора Кузнецова.
Он пытается через Москву пробить решение о передаче под охрану всех мостов в зоне действия армии батальону 33-го инженерного полка, в котором будут собраны специалисты диверсионной деятельности и имеющие противодиверсионную подготовку. Командующий армии сомневался в профессионализме бойцов 60-го полка НКВД подполковника Филиппова, которые не имели опыта охраны объектов на приграничных территориях. И так как все мосты охраняемые бойцами НКВД были захвачены целыми, опасения командарма были оправданы.
Надо еще учитывать, что именно 4-ая армия РККА в реальности столкнулась с вражескими диверсантами, которые к 2 часам ночи смогли оставить штаб армии без связи с пограничными дивизиями. Тем не менее, делегаты связи из числа работников штаба были своевременно высланы с охраной из состава бойцов комендантской роты Кобринского бригадного района ПВО во все дивизии армии. И уже к 12 часам дня 22-го июня 1941 года штаб армии в целом владел ситуацией, которая сложилась на Брестском направлении. Развитие темы в продолжении…
Читайте также
- Брестское направление 1941. Запрещенный оборонительный рубеж
- Брестское направление — 1941. Танковый прорыв к границе
- Брестское направление 1941. Бескровный захват следственной тюрьмы НКГБ
- Брестское направление 1941. Секретный посланник генерала Сикорского
- Брестское направление 1941. Первый бой пружанского истребительного полка
