Небольшой городок Кобрин, расположенный в 45 километрах от государственной границы СССР, должен был стать рубежом обороны для потрепанных войск РККА. Так как именно здесь находился штаб армии, штаб смешанной авиадивизии, штаб бригадного района ПВО, город был насыщен командирами Красной армии. Кроме того накануне войны сюда еще был переброшен механизированный батальон НКВД, который до 21 июня 1941 года находился в подчинении командира 17-го пограничного отряда в качестве подвижного резерва усиления. Но главное, в Кобрине, в больших кирпичных строениях размещались армейские склады боепитания и обмундирования. Здесь находилось все необходимое для семи дивизий 4 Армии РККА, кроме горючего, которое размещалось в местечке Оранчицы.
Стратегическое расположение Кобрина
Через Кобрин проходила улучшенная автомобильная дорога на Минск и только что отремонтированная дорога на Гомель. Кроме того, через город проходила и железная дорога по направлению Лунинец-Гомель-Брянск. В черте города находились два железнодорожных моста и один капитальный автомобильный мост. В городе река Мухавец соединялась с Днепро-Бугским каналом, который перед войной был расширен для использования кораблей Пинской военной флотилии. Поэтому с утра 22 июня началась подготовка к обороне города. Самолеты разведчики смогли снабжать командование армии достоверными сведениями о передвижение немецких войск. Из Пинска по согласованию с командующим Пинской военной флотилии должны были подойти 4 монитора и несколько катеров. Каждый из мониторов трофейной польской постройки представлял собой полноценную маневровую батарею с зенитным прикрытием. Они должны были охранять стратегические мосты.
В городе формировался сводный полк подполковника Александра Маневича, куда вошли подразделения охраны аэродромов, комендантские роты, механизированный батальон НКВД, милиция и истребительные отряды Кобринского района. Возможно, численность полка не доходила до штатной, но вооружение у него было отменным. Техник-интендант 1 ранга Анциферов вспоминал, что по распоряжению начальника тыла 4 армии РККА было отпущено 44 станковых пулемета и 4 крупнокалиберных пулемета.
Из района Березы-Картузской,(примерно 50 километров восточнее Кобрина) выдвигалась укомплектованная 205-я моторизованная дивизия , а из района Пружан (45 километров северо-восточнее Кобрина) 30-я танковая дивизия полковника Богданова. И если бы не приказ командующего фронтом нанести контрнаступление, то вместе с отходящими частями 22-ой танковой и 42-ой стрелковой дивизий в районе Кобрина формировалась боеспособная корпусная группа, способная несколько суток удерживать город даже от превосходящих сил противника. А позже, взорвав два стометровых моста, существовала возможность планомерно отступать.
Героическая, но недолгая оборона Кобрина
Но после нанесенного контрудара ослабленные части Красной армии начали очень стремительно отступать и практически не задерживаясь, отступили к северным окраинам Кобрина, где завязался встречный танковый бой. В нём и погиб в горящей машине командир 22- ой танковой дивизии генерал-майор Виктор Пуганов. Погиб на глазах у подчиненных, что его избавило от ареста и расстрела, которому подверглось практически всё командование Четвертой армии РККА. Сложно понять логику наркомата обороны СССР, когда командиром дивизии находившейся на расстоянии трех километров от государственной границы был назначен человек без практического опыта командования механизированным соединением. Танкисты 22 танковой дивизии восточнее Кобрина разбили штабную немецкую колонну, в которой двигался Гудериан. И как показал пленный офицер, немецкого военачальника спасло только то, что он с бронетранспортером охраны за 10 минут до атаки уехал на встречу с самолетом связи.
Стратегические мосты остались целыми
Немецкие танковые части с авиационной поддержкой уже к 16.00 заняли левобережную часть города. В результате боя отличился танк старшего сержанта Виктора Скворцова. Его полыхающий БТ-7 не снижая скорости, врезался в немецкий командирский танк T-III и подорвал его. Это был один из первых огненных наземных таранов в Великой Отечественной войне. Неожиданно по рации поступил приказ командующего армией на отступление в двух направлениях: Береза и Пинск, под прикрытием отрядов пограничников и стрелков НКВД. Позже оказалось, что виной путаницы в приказах было предательство командира роты связи запасного командного пункта, лейтенанта Соболева, который сумел дезорганизовать части обороняющие Кобрин.
Но вернемся к нашим мостам, которые по доброй традиции начала войны, в Кобрине тоже остались неповрежденными, хотя их охраняли более, чем тщательно. По различным документам, воспоминаниям к охране были причастны почти 40 человек из состава 60 полка НКВД по охране железнодорожных объектов, полсотни пограничников майора Кузнецова (которые за два дня непрерывных боев стали единой боевой группой) и рота конвойного батальона состоящего из взводов охраны тюрем в Кобрине и Пружанах и тех, кто вырвался в первые часы с территории Брестской крепости.
С реки обороняющих мосты готовы были поддержать два монитора Пинской речной флотилии с орудиями крупного калибра и пулеметами. По воспоминаниям генерал-лейтенанта Ивана Кононова, который взял на себя командование 22-й танковой дивизии, в распоряжение рослого капитана ГБ был также придан саперный взвод отдельного саперного батальона 14 механизированного корпуса и 8 грузовых автомобилей штаба бригадного района ПВО. Группа, совместно с речной артиллерией должна была максимально долго удерживать укрепления перед мостом, а затем взорвать его. Но этого не произошло, когда после двухчасового боя отряд отошел на правый берег, не сработало взрывное устройство. И мост остался цел. Повторную попытку подрыва капитан ГБ Костицин запретил.
Кем был капитан Костицин ?
В Пинск майора Кузнецова допрашивали двое следователей о причине уцелевших мостов, а капитан Костицин, снова появляется в форме капитана НКВД и принимает командование 251 полком НКВД, который формируется из частей конвойной бригады НКВД БССР. Следователи к нему никаких вопросов не имеют, мало того он пользуется еще работающей правительственной связью с Минском и Москвой. 31 июля 1941 года ему присваивается звание майор, а 19 сентября подполковник. Возможно, это было обусловлено некими засекреченными причинами, но точно известно, что стратегический мост через Березину и Западную Двину, который охраняли части НКВД под командованием Костицина тоже остались целыми.
В сентябре Костицин переходит из частей НКВД в действующую армию, где становится командиром полка, а затем и дивизии. К апрелю 1943 года он становится генерал-майором. Его семью, оставшуюся в оккупированном Бресте, вытаскивает специальная группа диверсантов, заброшенная из Москвы. Но сам Костицин погибает при странных обстоятельствах летом 1943 года, перед встречей с самим маршалом Жуковым. Можно по-разному относиться к особым отделам на фронте, но ясно одно там были лютые и дотошные профессионалы. И капитан, оставивший в четырех тюрьмах заключенных вырвавшихся на свободу, несколько не взорванных мостов порученных охране его подразделений, имевший близких родственников на оккупированной территории не мог стать за 22 месяца, генерал-майором. А значит, предстоит разгадать еще одну тайну; какое задание мог иметь капитан Костицин в июне-августе 1941 года, и от кого он получал инструкции.
Читайте также
- Уцелевшие стратегические мосты капитана Костицина
- Брест 1941. Тайна обороны городской тюрьмы
- Контр-адмирал сорвавший планы Гудериана в районе Бреста
- Горящие «Юнкерсы» над Брестской крепостью
