В июне 1941 года Брест был самым милитаризованным городом Советского Союза. Численность мирных жителей примерно равнялось численности военнослужащих Брестского гарнизона.
В довоенном Бресте количество мирных жителей и военных было равное.
Поэтому на 50000 городских обывателей, среди которых было не менее 10% восточников, так в городе называли специалистов и руководителей, прибывших из восточных областей БССР или с территории Советского Союза, приходилось почти 50000 военнослужащих. В городе и крепости, превращенной в огромный городок, были расквартированы: 2 стрелковые дивизии, 1 танковая дивизия, 2 отдельных артиллерийских полка, 2 отдельных зенитно-артиллерийских дивизиона, 3 отдельных батальона, 2 полка НКВД, 1 отдельный батальон НКВД, пограничный отряд, тыловые подразделения 4-ой армии РККА, армейские и окружные склады.
Только количество командиров, живущих на квартирах в Бресте, превышало 2500 человек. В городе были расположены штабы 28-го стрелкового корпуса, 6-ой и 42-ой стрелковых дивизий. Штаб 22-ой танковой дивизии располагался в Южном военном городке, в едином комплексе с казармами, складами, мастерскими и, гаражами. Несмотря на активную конфискацию частного жилья, и изъятию чуждого элемента, квартирный вопрос в Бресте начинал становиться кризисным. Немного спасало то, что Брест в июне 1941 года продолжал быть закрытым городом, и чтобы сюда попасть, необходимо было иметь особый пропуск, заверенный либо в штабе Западного особого военного округа, либо в ЦК Коммунистической партии БССР, либо в НКГБ БССР.
Но тем не менее ситуация была настолько сложной, что из Бреста 20 июня 1941 года вывели штаб Брестского укрепленного района, освободив несколько десятков квартир и большое здание штаба на Пушкинской улице. Часть командиров жила в пригороде Бреста. Службе это особо не мешало, так как большинство командиров обзавелись велосипедами, которые до войны были очень популярны в Бресте. Главной проблемой было количество командиров, которые были отпущены на выходные домой к семьям.
Самоубийственные действия начальника Брестского гарнизона
По распоряжению начальника Брестского гарнизона генерал-майора Попова всему командному составу, в связи с развязкой, давался краткосрочный отдых 21-22 июня 1941 года. Поэтому в крепости практически не было командиров старшего звена, за исключением проживающих в домах начсостава на территории крепости. В первые часы войны, не нашлось старших командиров, способных организовать эффективную оборону города. В тоже время части, где командир ночевал рядом с личным составом, достаточно организованно действовали.
Например, 22-ая танковая дивизия, несмотря на массированный артиллерийский обстрел, смогла вывести машины и орудия из боксов, получить боеприпасы, продовольствие и горючее и выдвинуться в район развертывания, обозначенное в довоенных планах. Командир дивизии, начальник штаба, заместитель командира дивизии вели себя хладнокровно, что позволило им вывести из Бреста до 80% личного состава и до 50% техники, и, это с учётом, того, что танковый городок был в четырёх километрах от границы и накрывался огнём вражеской артиллерии полкового уровня.
Командиров 42-ой и 6-ой стрелковой дивизий никто не видел в штабе, или пытавшихся, хоть как-то организовать оборону Бреста. Это связано с тем, что штабы были отрезаны от дивизий, связь была только проводная городская, а сами дивизии были отдельными батальона и полками разбросаны от Брестской крепости до полигонов и мест строительства укрепленного района.
Военные загадки 1941 года
И вот что интересно. Все советские стрелковые дивизии, которые прикрывали советскую границу на западе, выделяли один стрелковый полк с артиллерийским усилением, который находился в 500-800 метрах за пограничными укреплениями в специально созданном узле обороны. В районе Бреста такие позиции отсутствовали.
То что немцы до обеда 22-го июня 1941 года практически полностью контролировали город Брест, не получив нигде сопротивления, кроме Брестской крепости, железнодорожного вокзала и областного военкомата является не просчетами советского командования, а очень продуманной секретной операцией. Все было рассчитано, чтобы в Бресте не было возможности провести эвакуацию и захватить максимальное количество секретных документов и материальных ценностей.
Благодаря нескольким решениям командования пятидесятитысячный брестский гарнизон в самый необходимый момент превратился в большинстве своём в неуправляемую толпу.
Прежде всего, на настроения бойцов и командиров Красной Армии действовала пропаганда. В конце мая и начале июня 1941 года действовал режим максимальной готовности. В тот период в казармах находилось стрелковое оружие, командиры спали одетые, в артиллерийских дивизионах дежурные батареи готовы были открыть огонь в течение пяти минут. Были полностью отменены отпуска и выходные у командиров и бойцов.
И после 15–го июня все меняется . Оружие и боеприпасы сдаются, опытные командиры и сверхсрочники массово уезжают в отпуск. Например, только вечером 20-го июня на вокзал водитель штабного грузовика вез 19 командиров из 22-ой танковой дивизии, которые отбывали в отпуск. Практически ежедневно во всех частях Брестского гарнизона начинают проходить политические занятия, где политруки рассказывают о союзнических отношениях Советского Союза и Германии, которые хочет испортить Британская Империя. Командирам пытавшимся немного осадить политруков из штаба корпуса и штаба армии, заявлялось, что они не понимают сложившуюся политическую ситуацию. Будущий Герой Советского Союза и руководитель обороны Восточного форта был одним из таких не понимающих. Дошло до того, что с 18 июля категорически запрещалось применять оружие против немецких самолетов. В продолжении этой статьи мы приведём все факты странных, непонятных, или даже преступных действий руководства Брестского гарнизона и областного управления НКГБ, которым нет другого объяснения как предательство…
Читайте также
- Брошенные штабы в Бресте
- Тревожная ночь командира Брестского истребительного батальона
- Как встретили войну генералы Брестского гарнизона
- Брест — 1941 Специальная группа с Пограничного острова
- Брест — 1941 Секретные учения для Маршала Советского Союза Григория Кулика
